Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я вышел в коридор и наткнулся на парнишку-послушника, сидящего в коридоре. Тот вскочил, откладывая тетрадку, в которую записывал что-то, и зачем-то спросил:
— Очнулись? Позвольте, я провожу вас к кабинету главы Гильдии…
Я не стал спорить, и зашагал за парнишкой. Прошел мимо ряда големов, выставленных в коридоре. Поднялся по лестнице, и подошел к двери, за которой раньше был кабинет мастера Иргана. Теперь же у двери стоял массивный каменный голем нового настоятеля.
Послушник, проводив меня, исчез в коридорах. Я толкнул дверь кабинета и вошел внутрь.
В кабинете мало что изменилось. Стол остался прежним, шкафы и стеллажи остались на своих местах. Либо у Сулумуна не было времени обставить кабинет в соответствии со своими вкусами, либо его все устраивает.
Сам настоятель развалился в кресле, где еще месяц назад сидел мастер Ирган.
— Проходи, садись, — пригласил меня мужчина, кивнув на стул напротив. Я присел, не говоря ни слова. Молчали минуту, затем настоятель не выдержал.
— Значит, мастер, — уронил мужчина, смерив меня нечитаемым взглядом.
Я знал, что у Гильдии есть люди, которые могут видеть статусы других, и совсем недавно не беспокоился, что они меня проверят — про свой ранг подмастерья я сам сказал, без всякого беспокойства. Но это было еще вчера, и укладывалось в возможности гениальности. Пусть подмастерье, пусть в четырнадцать — можно списать на то, что я — темная лошадка, взращенная предыдущим настоятелем, и на самом деле архетип получил лет в десять. С натяжкой, с притягиванием за уши одних фактов и игнорированием других. Но мастер? В четырнадцать лет?
— Значит, мастер, — пожал я плечами. Таиться уже не получится. Как? Сказать, что на самом деле я не мастер, а человек, который смотрел мои характеристики, на самом деле перепутал меня с каким-то другим парнем?
— А как ты дошел до ранга?
— Ну, как-то так.
Наш довольно тупой диалог прервал скрип двери. Я, даже не оборачиваясь, знал, что в кабинет вошел Аслан, а три его голема — великолепные машины, фигурой копирующие невысоких людей, с бледными лицами манекенов, остались в коридоре. Тенеплет, спрятавшийся в тени принадлежащего настоятелю голема, исправно передавал картинку.
— Сулумун, Вилатос, доброе утро.
— Доброе.
— Здравствуйте.
Аслан замер у двери — третьего стула в кабинете не нашлось. С появлением заместителя Сулумун слегка приободрился, расслабился, и наконец начался диалог.
— Вилатос, не хочешь поговорить начистоту?
Я оглядел кабинет. Скользнул взглядом по архивным ящикам, по полкам шкафов, забитых массивными книгами, будто пытаясь найти там ответ, стоит ли говорить начистоту.
— Да можно, наверное. Только не знаю, что вы хотите узнать: я не знаю, как так получилось, что я поднял архетип до ранга мастера.
Сулумун откинулся на спинку кресла.
— Ну, так я тебе это расскажу. Интриги и загадки, Вилатос — это головная боль. Мне никогда не нравилось распутывать клубок сложных историй, — спокойно произнес Сулумун. — Но я взял на себя руководство Гильдией, пусть это не приносит мне никакого удовольствия, потому вынужден разбираться в хитросплетениях отношений и поступков. И, знаешь, хоть я и не люблю добиваться правды, я умею это делать. И мои люди тоже умеют. Аслан?
Пламенный и Железный как раз добежали до ворот Гильдии, только вот голем-привратник не спешил раскрывать перед ними ворота. Печаль-беда. При схватке остается надеяться на себя и Тенеплета.
— Мы выяснили, что ты убил мастера Ваззи, — сказал мужчина, стоящий за моей спиной, у двери. — Зачем?
Сердце заколотилось сильнее. Так… Они вряд ли уверены в этом, иначе я бы очнулся в клетке, и допрашивали бы меня иначе. Могли отдать стражникам для допросов, или поместить в темницу, откуда с помощью навыков не вырваться.
— С чего вы взяли? — спрашиваю, стараясь не показать охватившего меня волнения. Судя по напряженному голосу, выходит плохо. Чертово подростковое тело. Вдох-выдох. Давай, Вилатос, успокаивайся.
Тенеплет перетекает в прихожую, где когда-то сидели подростки в ожидании приема настоятеля. Потом — просачивается под дверью кабинета, и застывает в тени Аслана. Я чувствую, как голема колотит от желания вспороть горло человека. Напряжение, будто висящее в воздухе, подстегивает кровожадность существа, и приходится останавливать его от нападения. Стоит чуть ослабить поводок, и три из четырех машин, что стоят в коридоре, уже ни на кого не набросятся. А от настоятеля можно будет сбежать, используя замедление времени. Вряд ли он будет в силах продолжать погоню и драку, когда кровь Аслана окрасит стены.
— Это внутреннее дело Гильдии. Тебе тут ничего не грозит, — спокойно и дружелюбно говорит Сулумун. Ну да, как же.
— Да мне вообще ничего не грозит, ведь я ни в чем не виноват, — пожимаю плечами. Только вот никто мне не верит.
— Твоя способность — пожирание, — перебивает меня Сулумун. В голосе сквозит сталь, он обретает напор. — И когда мы тебя нашли, твоя рука торчала в груди нежити, а твой архетип получил новый ранг. Признай уже правду — тебе нужны личи для прогресса. Одного — мастера плоти, ты поглотил первым, другого создал сам.
Дай мне волю, — будто бы шепчет Тенеплет, — просто дай мне волю, и в этом кабинете станет на двух мастеров меньше.
Голем определенно стал мощнее. Смерть лектора каким-то образом усилила механизм: тени вокруг него сгустились, да и настолько четких мыслей я от него прежде не ощущал. Единственное, что осталось прежним — траты энергии. Голем как и раньше не может долго находиться в тенях, и теперь я задумываюсь: вдруг предыдущий хозяин машины специально поставил ему маленький энергокристалл, как ограничение имбового механизма?
— Вилатос?
Уткнув взгляд в столешницу, я чувствовал, как внимательный взгляд настоятеля сверлит мою переносицу, и понимал, что отмазаться не получится. Можно попытаться, но это ни к чему не приведет, уверен. Хотя, может, сейчас я смогу разыграть карту возраста? Разрыдаться, надавить на жалость… Хотя нет, лучше драка с двумя мастерами. Нагло? Да. Самоуверенно? Сверх меры. Но рыдать я не стану.
— Я не знаю, как он умер, — спокойно сказал я — Да, мне хотелось напугать его, потому послал голема следить. Но я его не убивал, и мои големы не убивали! Когда я заметил, что он стал личем, побежал к его дому. Получается, я спас город, господа? Ну, или как минимум — его часть.
Настоятель смотрел на меня со скепсисом.
— Значит, не сознаешься.
— Так не в чем, мастер. Гильдия — моя семья, а вы — как отец родной. Было бы что за душой, разом бы выложил.
Мастера вновь переглядываются.
— Честно говоря, нам плевать, как и почему ты его прикончил, и прикончил ли, — говорит Сулумун. — Нам интереснее другое: как ты получил «пожирание», и что оно тебе дало?
— У вас не получится повторить этот путь, — усмехнулся я. — Я поглотил силы растительного ядра в Алтарной. Насколько мне известно, такое происходит редко.
— И в чем суть пожирания?
Думаю, на этот вопрос они могут узнать ответ. Собственно, они уже его знают — сложили «два» и «два».
— Поглощать силы монстров и нежити. Усиливаться.
— То есть, ты можешь развивать архетип, поглощая силы нежити и монстров? Без ограничений по видам монстров, без ограничений по времени?
— Ну, наверное.
Мастера переглянулись.
— Вилатос, а ты хочешь стать грандмастером Гильдии? — вкрадчиво предложил мне Сулумун. — Скажем, если вдруг в городе появятся личи, ты сможешь их поглотить и еще раз повысить ранг?
— А что взамен?
— Пара пустяковых просьб. Несколько големов, сделать которых под силу только грандмастеру. Ничего серьезного.
Это если не учитывать, что грандмастеры очень часто гибнут. Очень-очень часто. Так что их предложение меня не заинтересовало, даже если не учитывать его вопиющей бесчеловечности.
— Господа, мне показалось, или вы действительно сейчас предложили мне убивать личей, которых вы создадите из высокоранговых жителей этого славного города? Нет? Хорошо. Тогда я, пожалуй, пойду. Дела.
* * *
Я шагал по улицам к выходу из города и обдумывал прошедший диалог. Как я понял, у мастеров ничего не было на меня, кроме подозрений — никто не видел нападения Тенеплета на Ваззи, и улик против меня не было.
Согласен, при желании можно было притянуть как подозреваемого — конфликт был, голем в момент обращения лектора находился рядом с его домом. Только вот ни Сулумуну, ни Аслану